Название:
Производственная драмаАффтары: герр каплей и глава клана, хуле -
[KpLt] Schu von Reineke и
СаатераПерсонажи: Тупой Армейский Йумор(тм), политическая паранойя,
Абараи Ренджи,
Кучики Бьякуя, офицеры и рядовые Шестого отряда, Ичимару Гин, Мацумото Рангику, Кьёраку Шунсуй, Кучики Рукия, некоторые сэнсэи Академии шинигами, покойный рокубантай-фукутайчо, сотайчо лично… и много кто еще примазался.
Пейринг (основной): политическая паранойя/мозги
Рейтинг: эНЦа-столько_не_живут.
Жанр: производственная драма
Дисклеймер: Everything belоngs to Kubo-kami-sama, а мы бреееедим…
Содержание: производственная драма
Предупреждение: наимахровейшая АУ, inspired by «переменный» челлендж на кинках. Аффтары бредят. Таймлайн вылетел к чертям вообще. Некоторым персонажам напихано соломы выше крыши. Дизбилив полнейший. Короче, дочитайте – и убейте нас апстену с йадом.
От аффтаров: и самое страшное – нам ни капельки не стыдно.
Источники вдохновения:
ХихиЧа, она же Саган Дайля
"Расстрелять!" Александра Покровского
Меч чужака (Stranger Mukoh Hadan)
Сайюки Гайден
Макросс Фронтир
Sengoku Basara
песни Алькор, Мартиэль, Олега Медведева, Юрия Визбора и многих других…
бурная жизнь БличфандомаЭпиграф раз, серьезный.Известно, что рассказы бывают трех родов: одни поучают выгоде, другие – любви, а третьи – долгу. Первый род рассказов любят люди дурные, второй род рассказов любят люди обыкновенные, а третий род служит опорой и наставлением в жизни для хороших людей. Четвертого же вида рассказов не бывает или не должно быть.
(с)Ю. Латынина "Повесть о благонравном мятежнике"Эпиграф два, не настолько серьезный.О воин, службою живущий!
Читай Устав на сон грядущий!
И утром, ото сна восстав,
Читай усиленно Устав
(с) классикЭпиграф три, главныйДва дебила - это СИЛА
(с) народЧасть Первая Главы Один и Два тут - schvr.diary.ru/p75315164.htm
Глава Три тут - saatera.diary.ru/p75342968.htmЧетыре
All we are is dust in the wind…Kansasчитать дальшеПатрулирование шло без происшествий. Весь Восьмидесятый район как будто вымер. Ни одной души, даже мельком, ни одного Пустого. Но спокойствия это не добавляло. Тишина давила, заставляла держать руку на рукояти клинка. Глушила слова, оставляя только знаки. Раскрытая ладонь идущего впереди: "Стой. Внимание". Седьмой офицер застывает, прислушиваясь.
– Что там, Нагакава?
– След, Абараи-тайчо, старый и странный.
Мотоскэ втянул ноздрями воздух, как будто и правда пытаясь взять остатки рейацу "верхним чутьем". Один из лучших офицеров в отряде, получивший за способности распознавать рейацу прозвище "Гончая"… и один из главных завсегдатаев гауптвахты. По своим способностям Нагакава вполне мог бы занять место третьего офицера, а то и лейтенанта, если бы не полное пренебрежение дисциплиной.
– Можешь провести?
– Не уверен, тайчо, намешано много. И там дальше тоже что-то есть, более свежее.
– Бери десяток и проверьте здесь. Восьмой прикрывает с дороги. Остальные со мной. Вперед. Бегом, но тихо.
Накагава с десятком скрылся в зарослях.
Дорога привела на широкую поляну, когда-то ровную, но сейчас перепаханную вдоль и поперек свежими рытвинами.
– Рассыпаться на двойки. Обойти все. В бой не вступать. О найденном сразу сообщать.
– Хай!
Через несколько минут одна из двоек вернулась.
– Абараи-тайчо, там дальше все выкошено, как будто хлыстом били. И кто-то из шинигами там был. Клочья формы везде, как будто в куски рвали.
– Следы рейацу есть? Опознать кого-нибудь можно?
– Извините, тайчо, перемешано все.
– Показывайте.
Абараи долго рассматривал место последнего боя одного из патрулей, пытаясь выцепить рейацу их противника, но безрезультатно.
– Как будто и не было здесь никого, тайчо.
Капитан обернулся к вернувшемуся Нагакаве.
– Быстро ты.
– Недалеко было. Логово там, тайчо. Жилое, но сейчас пустое. Не всех на месте жрал, кого-то и к себе утаскивал.
– Думаешь, живых не найдем?
– Вряд ли, тайчо. И самого его тоже здесь нет. Абараи-тайчо, можно вопрос?
–Спрашивай.
– От Кучики-фукутайчо сообщения были?
– Думаешь, этот, – Абараи кивнул в сторону леса, – решил сменить место охоты?
– Здесь всех сожрал уже.
Капитан качнул головой, вспоминая, кто именно ушел вместе с лейтенантом. Получалось, что либо новички, либо "писари", давно не бывшие в настоящем бою.
– Нагакава, остаешься за старшего. Восьмой и девятый десяток с тобой. Прочешите все. Потом возвращайтесь. Доложите Укитаке-тайчо. Шестой и седьмой – за мной.
Ренджи сорвался в шумпо, не оглядываясь на остальных. Честил молча и нерадивого лейтенанта, не удосужившегося за неделю толком изучить, кто на что способен, и себя, за то, что не сразу сообразил.
Семьдесят девятый район встретил мешаниной рейацу. Боль, ярость, страх, горечь. Рядом притормозил шестой офицер.
– Не успели, тайчо.
– Вижу. Возвращайте остальных. Если раненых нет, то продолжить патрулирование усиленными группами.
Кучики-фукутайчо, вернее то, что от него осталось, оказался вместе с шестнадцатым десятком. Абараи угрюмо посмотрел на офицера, пытающегося нервно оттереть пятна крови с рук.
– Что произошло?
– Кучики..., – офицер запнулся, сглотнул, потом решительно выпалил, – Кучики-фукутайчо вступил в бой, чтобы дать возможность отступить мне и моему десятку. Прошу назначить мне наказание. Я недостоин быть офицером.
– Это без сомнения, – капитан перевел взгляд на Бьякую, – но не вы один. Почему вы вообще ввязались в бой?
– Все произошло слишком неожиданно, Абараи-тайчо...
Ренджи даже не дослушивает. Взмахом руки подзывает бабочку.
– В Четвертый отряд. Пусть готовят палату для реанимации.
Снова обернулся к офицеру и процедил, едва сдерживая бешенство:
– Почему не отступили потом?
– Кучики-фукутайчо сражался...
– У вас был приказ – "найти и доложить", приказ "сражаться" к вам не относился. Офицер Мива, собирайте десяток. Возвращайтесь в расположение отряда. Неделя карцера и два месяца тренировок вместе с Одиннадцатым. После этого я лично проверю вашу пригодность занимать свой пост.
Офицер судорожно кивнул и кинулся к своим. Ренджи приблизился к лежащему лейтенанту. Раны были перевязаны, но рейацу уходила. Прокляв про себя свою невеликую способность к кидо, капитан попробовал закрыть раны заклятием. Попытка за попыткой. Результата особого не было, но Бьякуя продолжал жить.
– Абараи-тайчо, будет лучше, если вы доверите его жизнь мне. – Унохана-тайчо могла появляться абсолютно незаметно. – Мне кажется, что вам сейчас лучше заняться отрядом.
Ренджи не сдержал шумный вздох.
– Идите, Абараи-тайчо, когда ваш лейтенант придет в себя, я сообщу.
***
День выдался беспокойный. Ругань на собрании капитанов, подчищенный отчет для нибантай, еще один – более откровенный – для Укитаке-тайчо. Вроде бы и не за что оправдываться, но у Ренджи чай в глотке застревал под внимательно-понимающим взглядом джюусамбантай-тайчо. Возвращение в отряд успокоиться не помогло.
Ренджи выгнал весь отряд на полигон, где умельцы из Кидо-корпуса смоделировали вчерашнего Пустого. Результаты заставляли кривиться. В лучшем случае, монстра удавалось положить ценой потери пяти-шести бойцов. Лейтенанту, похоже, нужно было объявлять благодарность. А весь отряд отправлять на совместные тренировки с Одиннадцатым. К концу дня с ног валились даже самые стойкие. Третий офицер осторожно напомнил о завтрашнем патрулировании и попросил отпустить хотя бы тех, кто в нем участвует. Злость прорвалась ехидным:
– Всем слушать. Кто считает, что неспособен продолжать тренировку, может идти в казармы. Я разрешаю. Остальные же могут доказать, что они настоящие бойцы.
Выдохнутое кем-то в сердцах "сука-тайчо" Ренджи проигнорировал. Распустил всех уже в темноте, сам проверил список завтрашнего патруля, заменил тех, в ком был не уверен.
А с утра на рабочем столе помахивала крыльями бабочка.
– Абараи-тайчо, Кучики-фукутайчо пришел в себя.
***
Сознание возвращалось рывками, то серыми пятном перед глазами, то покалыванием в ноге, то всплеском запоздалой злости.
Знакомо.
И запахи вокруг – знакомые.
Серый рассвет за окном, светло-серые стены, комок в горле.
Жуткая слабость – даже голову поворачивать не хочется.
Но глаза отказываются закрываться обратно – окно кто-то оставил открытым на ночь – неужели помнят? – и взгляд цеплялся за облака столь же отчаянно, как пальцы – за рукоять зампакто... когда?
Запах ветра перебивает знакомый аромат гардении.
– Ты идиот, ты это знаешь?
А вот говорить сил почти нет.
Разве что попробовать улыбнуться, хотя бы криво.
– Да, я все время забываю, ты же из Одиннадцатого. То есть, был из Одиннадцатого.
Можно немного повернуть голову, ловя взглядом отблеск золота.
Только одна женщина во всем Готэй умеет сидеть у постели раненого, безмятежно смотреть в окно и констатировать факты так, что сразу понимаешь, у кого она этому училась.
А, к меносу…
– Только не говори, – Прости, я знаю, ты не любишь, когда я улыбаюсь так, сквозь трескающуюся корку, – что ты сидела тут всю ночь.
***
Ренджи остановился у входа в палату. Дверь была приоткрыта и можно было рассмотреть находящихся в комнате. Кучики-фукутайчо цветом лица сейчас спорит с больничными простынями. На его фоне красота Мацумото-фукутайчо казалась еще более... восхитительной. Впрочем, забыть о не менее восхитительном уме у Абараи никогда не получалось. Может быть поэтому он всегда чуть сторонился Рангику. Ухаживать за умными женщинами тяжело, а устоять перед обаянием еще сложнее.
Смотреть дальше было уже неприлично и капитан негромко хлопнул ладонью по косяку.
– Я рад, что вы пришли в себя, фукутайчо. Мацумото-фукутайчо, спасибо, что составили компанию моему лейтенанту.
В следующем выпуске:
Пять
Он тоже прав, как ты,
Ему чужой крови не жаль…Мартиэль
-
-
22.07.2009 в 23:35Даль-ше! Даль-ше!
-
-
22.07.2009 в 23:40через 5 дней))) что, эпиграф подозрительный? 5й главы?
-
-
23.07.2009 в 00:01Сейчас скажу сущую банальность: но знакомые персонажи в "новых условиях" ПРЕКРАСНЫ.
филье прется, как уж по стекловате
-
-
23.07.2009 в 00:06дааанке))))
-
-
23.07.2009 в 11:34Да вот да!
Будет махыч! Будет море крови! Йеееееее!-
-
23.07.2009 в 12:59нууууу...
-
-
23.07.2009 в 19:06-
-
23.07.2009 в 19:11вилькоммен))) я рад всем читателям)))))